То, что Пушкин гениальный поэт и основоположник русского литературного языка, давно известно. Но, давайте покопаемся в разных книгах и взглянем на эту личность с другой стороны, рассмотрим интересные факты из его полной на события жизни.
***
Возьмем в руки книгу Александра Казакевича «От смешного до великого» (2019 год), где автор словестно рисует совершенно эмоциональные и абсолютно пристрастные портреты знаменитых людей. Он старался рассказывать о тех фактах и историях из жизни знаменитостей, которые могли бы не только развлечь читателя, но и принести ему пользу, как важный урок или наглядный пример.
Известен тот факт, что Александр Сергеевич умел пошутить, был острословом. Но и критику он воспринимал шутя. Друг его, Пущин, рассказывает, как он, бывало, выслушает верный укор и сконфузится, а потом начнет щекотать, обнимать, что обыкновенно делал, когда немножко потеряется… Или даст несговорчивому собеседнику подножку, «повалит на диван, вскочит на поваленного верхом и, щекоча и торжествуя, вскрикивает: «Не говори этого! Не говори этого!» - а сам хохочет до упаду…»
***
Смех Пушкина производил столь же чарующее впечатление, как и его стихи. Художник Карл Брюллов говорил про него: «Какой Пушкин счастливец! Так смеется, что словно кишки видны». И в самом деле, Пушкин всю жизнь утверждал, что все, что возбуждает смех, - позволительно и здорово, а все, что разжигает страсти, - преступно и пагубно.
***
Однажды во время своего пребывания в Царском Селе, задумал он убежать в Петербург. Отправляется за разрешением к гувернеру Трико, тот не отпускает и обещает еще проследить за ним. Пушкин махнул рукой на это заявление и, захватив лицейского приятеля Вильгельма Кюхельбекера, мчится в Петербург. За ними едет и Трико. На первой же заставе постовой спрашивает у Пушкина фамилию. «Александр Однако!» - отвечает шутник. Постовой записывает фамилию и поднимает шлагбаум. Через десять минут к заставе подкатывает Кюхельбекер. «Как фамилия?» - Григорий Двако!» Постовой записывает фамилию и с сомнением качает головой. Вскоре появляется и гувернер. «Фамилия?» - «Трико!» - «Э-э, нет, брат, врешь! – теряет терпение постовой. Сначала Однако, потом Двако, а теперь и Трико! Шалишь, брат! Ступай-ка в караулку!..» В итоге бедняга Трико просидел целые сутки под арестом при заставе, а Пушкин с приятелем от души погуляли в столице.
***
В одном литературном кружке, где собиралось больше врагов, чем друзей Пушкина, и куда он сам иногда заглядывал, одним из членов этого кружка был сочинен пасквиль на поэта – стихотворение под заглавием «Обращение к поэту». Литературная беседа началась чтением «Обращения», и автор его, став посередине комнаты, громко провозгласил:
- «Обращение к поэту», - и заметно обращаясь в сторону, где сидел Пушкин, начал: - Дарю поэта я ослиной головою…
Пушкин, обращаясь больше в сторону зрителей, быстро перебивает:
- А сам останется с какою?
Автор, смешавшись:
- А я… А я останусь со своею.
Пушкин (лично к автору):
- Да вы сейчас дарили ею!
Враг повержен.
***
Ещё одна интересная книга, исследующая жизнь и творчество Пушкина, автора П.Е. Щёголя «Пушкин. Из жизни и творчества» (2018 год). Статьи из этой книги по праву принадлежат золотому фонду пушкинистики.
В разделе «Из семейных воспоминаний и кишинёвской жизни Пушкина» содержится пересказ тётушки Екатерины Захарьевны Стамо. Вот такую интересную историю она рассказывает своему племяннику Замфиру Ралли-Арборе о Пушкине:
Рисунок Пушкина к поэме «Цыганы»
«Однажды твой отец собрался посетить одно из отцовских имений – Долну. Между этим имением и другим, Юрченами, в лесу находится цыганская деревня. Цыгане этой деревни принадлежали твоему отцу. Вот, помню, однажды Александр Сергеевич и поехал вместе с твоим отцом в Долну, а оттуда они потом поехали лесом в Юрчены и, конечно, посетили лесных цыган. Табор этот имел старика булибашу (старосту), известного своим авторитетом среди цыган; у старика булибаши была красавица дочь. Я прекрасно помню эту девушку, её звали Земфирой; она была высокого росту, с большими чёрными глазами и вьющимися длинными косами. Одевалась Земфира по-мужски, носила цветные шаровары, баранью шапку, вышитую молдавскую рубаху и курила трубку. Была она действительно настоящая красавица, и богатое ожерелье из разных старых серебряных и золотых монет, окружавшее шею этой дикой красавицы, конечно, было даром не одного из её поклонников. Александр Сергеевич до того был поражен красотой цыганки, что упросил твоего отца остаться на несколько дней в Юрченах. Они пробыли там более двух недель, так что отец мой даже обеспокоился и послал узнать, не приключилось ли чего с молодыми людьми.
И вот, к нашему общему удивлению, пришло из Долны известие, что отец мой послал другого нарочного с письмом к брату Константину, и мы ждали с нетерпением ответа, который, помню, долгонько-таки запоздал. Наконец, пришло письмо от брата к отцу, - оно было писано по-гречески, - и отец, прочитавши его, объявил, что ничего особенного не случилось, но что Александр Сергеевич просто-напросто сходит с ума по цыганке Земфире. Недели через две наши молодые люди, наконец, вернулись. Брат рассказал нам, что Александр Сергеевич бросил его и настоящим образом поселился в шатре булибаши. По целым дням он и Земфира бродили в стороне от табора, и брат видел их держащимися за руки и молча сидящими среди поля. Цыганка Земфира не знала по-русски, Александр Сергеевич не знал, конечно, ни слова на том цыганско-молдавском наречии, на котором говорила она, так что они оба, по всему вероятию, объяснялись более пантомимами. Если бы не ревность Александра Сергеевича, который заподозрил Земфиру в некоторой склонности к одному молодому цыгану, то эта идилия затянулась бы ещё на долгое время, но ревность положила всему самый неожиданный конец. В одно раннее утро Александр Сергеевич проснулся в шатре булибаши один-одинёшенек, Земфира исчезла из табора. Оказалось, что она бежала в Варзарешты, куда помчался за нею и Пушкин; однако её там не оказалось, благодаря, конечно, цыганам, которые предупредили его. Так-то окончилась эта шалость Пушкина.
Потом, когда Александр Сергеевич уехал от нас, он прислал мне своих «Цыган» - прекрасно написанную поэму, и мы все много смеялись над пылкой фантазией поэта, создавшего из нашей Земфиры свою свободолюбивую героиню. Позже Пушкин узнал, что Земфиру зарезал её возлюбленный цыган, и бедная его героиня действительно трагически покончила свою короткую жизнь».
***
В этой же книге можно найти ещё один интересный факт. В разделе «К истории пушкинской масонской ложи» написано так: «Я был масон кишинёвской ложи, т.е. той, за которую в России уничтожили все ложи», - писал А.С. Пушкин В.А. Жуковскому в 1826 г. Следует подчеркнуть запись Пушкина в дневнике: «4 мая [1821 года] я был принят в масоны».
***
Больше интересных фактов о Пушкине вы сможете найти в нашей библиотеке:
Бартенев, П. И. Пушкин. Исследования и материалы / П. И. Бартенев. - Москва : Вече, 2019. - 414, [1] с. - (Пушкинская библиотека)
Гершензон, М. О. Скрижаль Пушкина / М. О. Гершензон. - Москва : Вече, 2018. - 382, [1] с. - (Пушкинская библиотека)
Наживин, И. Ф. Во дни Пушкина : [роман / И. Ф. Наживин. - Москва : Вече, 2017 Т. 1 / [предисловие М. Филина]. - 2017. - 446, [1] с.
Наживин, И. Ф. Во дни Пушкина : [роман / И. Ф. Наживин. - Москва : Вече, 2017 Т. 2. - 2017. - 446, [1] с.
Новиков, И. А. Пушкин на юге : [роман] / И. А. Новиков. - Москва : Вече, 2018. - 414, [1] с. - (Пушкинская библиотека)
Раевский, Н. А. Портреты заговорили. Пушкин, Фикельмон и Дантес / Н. А. Раевский. - Москва : Вече, 2018. - 447 с. - (Пушкинская библиотека)
Просмотров: 61
